Логово зверя - Страница 2

Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.

Русбой, как древнейшая система воинского искусства и самореализации человека, существовавшая задолго до кунг-фу и карате (это, по сути, его отголоски), позволял воздействовать на человека посредством магии движений, способных как убивать, так и излечивать от смертельных ран. Русбой, как современная система, заново открываемая собирателями и конструкторами праславянского воинского искусства, вобрав в себя лучшие методики разных школ, провозгласил девизом эффективность и универсальность, а целью – умение добиваться необратимого преимущества в любом бою, в любом месте и в любое время, находить нестандартное решение в любой ситуации и сохранять высокую боевую готовность при длительных перерывах в тренировках.

Многие приемы кунг-фу, айкидо, самбо, да-цзе-шу и тайдзюцу вошли в фонд возрождаемого русбоя органичными составляющими, ничуть не ломая его схем и базовых тактик, как бы подчеркивая то общее, что было когда-то разработано и внедрено предками. Были в арсенале русбоя и приемы смертельного касания дим-мак, и удары по «точкам смерти» на теле человека, и восемь ударов шаолиньских школ, позволявшие остановить противника сильной болью, но не причинявшие существенного вреда здоровью: удары в брови, переносицу, ногой в голень, в грудь, в спину между лопатками и так далее.

Роман тоже знал эти удары, хотя применить пытался в основном приводящие к серьезным повреждениям или к смерти, но Антон ни разу не открылся, защищенный «силовой паутиной» возможных ответов, и сам вынудил противника войти в азарт и раскрыться. Удар Антона последовал неожиданно и был малозаметен – костяшкой указательного пальца в точку над губой, но этого оказалось достаточно, чтобы умерить пыл Романа и разозлить его до степени потери внимательности. Козырев взвыл от ярости и бросился в атаку со «строительством этажей», когда один кулак наносит два-три удара в разных направлениях, целя Антону в висок, в горло и в пах, однако нарвался на еще один не заметный с виду удар – в ключицу и отскочил, держась рукой за пораженное место. Антон мог добить его одним выпадом или бросить на пол, но не стал этого делать. Сказал, глядя в расширившиеся от боли глаза парня:

– Боевое искусство должно применяться только там, где требуется, и ровно столько, сколько необходимо для решения конкретной задачи. Я мог сломать вам ключицу или выбить зубы, но не стал этого делать, потому что не демонстрировал свои возможности, а отстаивал честь школы. Это разные вещи. Вы поняли?

– Вам просто повезло… – буркнул Роман, в глазах которого горело желание отомстить победителю, но он уже проиграл и понимал это, а вдобавок боялся боли. Губа у него уже вспухла и полиловела.

– Возможно, – согласился Антон, оставаясь спокойным. – Тем не менее вам придется выполнять мои требования. В противном случае будете заниматься у другого инструктора. Договорились?

Остальные члены группы оживились, задвигались, с уважением поглядывая на своего учителя, подтвердившего свое реноме и марку школы, а самый веселый из них, капитан Юра Шохов, хлопнул Романа по плечу и со смехом произнес:

– Не удалось нашему теляти волка съисты, как говорят братья-хохлы.

Этот инцидент произошел во вторник двадцать первого сентября, а уже в четверг двадцать третьего группу забросили в Таджикистан. Причем вместе с ней отправили и Антона, что оказалось для него полнейшей неожиданностью: обычно инструкторов его класса на задания не посылали, они приносили больше пользы, работая в учебке.

Группу высадили из вертолетов у края Бартангского ущелья днем, совершенно не скрываясь от чужих и своих собственных наблюдателей, потому что, по официальным данным, это был отряд русских военных строителей, который должен был начать строить военный городок в зоне границы Таджикистана с Афганистаном для контингента миротворческих сил. Всего выгрузилось двадцать пять человек, но из них лишь четырнадцать были строителями, остальные входили в разведдиверсионную дружину под командованием подполковника Мамедова, уроженца здешних мест.

Оружия по понятным причинам с собой не брали, оружие и экипировку для выполнения задания должны были подвезти позже в заранее подготовленное место, откуда отряд собирался начать рейд в горы, к месту расположения лагеря Сулеймана.

Что случилось потом, спустя несколько часов после выгрузки, Антон так и не понял. То ли плохо сработала группа наблюдения и подготовки, пропустив к лагерю «строителей» таджикских боевиков, то ли произошла прямая утечка информации (о готовящемся захвате знали высокопоставленные лица в Душанбе и в Москве), то ли изменилась обстановка и группу решили сдать или подставить, чтобы скомпрометировать командование российского ГРУ. Факт оставался фактом: когда к ущелью подошел отряд Сулеймана численностью в сорок человек, «строители» оказались безоружными на открытой местности и не имели ни малейшего шанса на отступление или сопротивление. Этот шанс появился позже, когда опьяненные легкой победой боевики на какое-то время потеряли бдительность.

Антон, с руками на затылке, стоял крайним в группе, возле нагромождения камней, за которым начинался крутой спуск к реке. Слева на каменистой площадке, где еще до прибытия строителей стояли две юрты чабанов, лежала груда строительного снаряжения, контейнеры, бочки, доски, а за площадкой, к которой вела узкая каменистая дорога, стояли три джипа и БТР боевиков. Сами они по-хозяйски разбирали вещи прибывших, копались в рюкзаках, ржали, расхаживали по площадке со вскинутыми к плечам дулом вверх автоматами и на пленников не глядели.